Только свои - Страница 15

И все это ради чего? Чтобы переспать с собственной женой? Да ни за что на свете! Я решил, что лучше пойти к проституткам, с этим нет проблем ни в Швейцарии, ни в Англии, ни у нас дома. Да и вообще нигде нет проблем. Платишь деньги, кстати очень небольшие, и получаешь полное удовольствие. Что бы мы, мужчины, делали, если бы не было этих «жриц любви»? Наверное, их придумали много веков назад специально для того, чтобы как-то снимать с нас напряжение. Иначе как жить при такой жене, как моя Рахима? Или какой-нибудь другой похожей стерве? Я уже не говорю о больных или фригидных особах. А проститутки всегда рядом. Покорные, терпеливые, понимающие, готовые исполнить все ваши желания. Продолжая рассуждать в этом направлении, я даже подумал, что и в природе все складывалось бы более гармонично, если бы и у диких зверей существовала проституция. Но у них все устроено гораздо жестче. Один самец захватывает территорию и метит ее своим запахом. И все самки там его. Все, без исключения. А если появляется соперник, то его изгоняют.

Иногда я ловлю себя на мысли, что размышляю как последний дурак. Ведь на самом деле в жизни людей все так же, как и у зверей. Сильный захватывает территорию и метит своих женщин. Попробуйте отбить женщину у какого-нибудь олигарха или известного мафиози! Иногда случается, но это лишь исключение. А самки везде принадлежат сильному. Разве у слабого будут деньги на «проститутку», тем более дорогую, с хорошим бельем и с душевой кабиной? Да никогда в жизни. В лучшем случае он довольствуется вокзальной потаскушкой, от которой подцепит какую-нибудь заразу и всю оставшуюся жизнь будет лечиться. Это, кажется, называется диалектикой.

Я лежал на диване и примерно вот так размышлял об отношениях между мужчинами и женщинами. А так как за дверью на двухспальной кровати возлежала моя молодая супруга, чувствовал себя последним идиотом. Но ни идти к ней, ни даже слышать ее голоса мне не хотелось. Я вспоминал разговор с отцом. Конечно, он встревожен, ему не нравятся наши отношения с Рахимой. Если он рассчитывает, вернувшись домой, стать министром иностранных дел, то боюсь, я могу сорвать его планы. Ну, в конце концов, сколько я смогу терпеть эту полоумную? Год или два, пожалуй, еще вытерплю, но если ее папаша не станет премьером и не переведет нас куда-нибудь из швейцарской дыры, то мне все равно придется подумать и о новой жене, и о новой работе.

Отец, конечно, был прав. Я совсем не думал о своем будущем. Собственных денег у меня почти не было. Отец мне, конечно, помогал, но сколько так могло продолжаться? А денежный поток от тестя прекратится сразу же, как только он узнает о моих истинных отношениях с Рахимой. Это я знал наверняка. Единственное, в чем я мог быть уверен, так это как раз в том, что деньги от него поступают благодаря именно Рахиме. И конечно, он всегда будет обеспечивать моего сына, своего внука. Хоть в этом мне повезло. Но иногда я так сильно ненавидел жену, что готов был даже забыть о сыне.

И все-таки я пришел к выводу, что нужно подумать и о своем будущем, независимом от Рахимы, и о дальнейшей карьере. И надумал: может, попроситься на работу к Салиму Мухтарову? Он миллионер, у него есть свои представительства во Франции и в Германии. Будут солидная зарплата, хорошее место работы и… независимость. Не придется бояться ни чиновников, ни посла, ни министра, ни президента. Вообще никого. Буду работать для собственного удовольствия и знать только Салима Мухтарова. Идеальный вариант, хотя в качестве руководителя этот тип наверняка не подарок – с подчиненными жесток и бесцеремонен. Однажды я видел, как он разговаривал с одним из менеджеров своей компании – мужчиной лет под шестьдесят. У Мухтарова было такое выражение лица, словно перед ним стоял не его сотрудник, а презренный раб, обязанный выполнять все его прихоти. Такие, как Салим, не могут забыть и простить своего прошлого. В нем нет и не могло быть вырабатываемой с детства привычки уважать и ценить других людей. Его жизнь учила выбиваться, работая локтями, ценить только тех, кто ему нужен, и не помнить о тех, кто не нужен. С чиновниками, от которых зависят его дела, он бывает «душкой», умеет притворяться человеком широких взглядов, щедрым и благодушным. А со своими сотрудниками – настоящий деспот. Маленький тиран с неограниченной властью. Ведь власть денег гораздо страшнее, чем власть чиновников. Нет, поразмыслив, я решил, что не хочу идти к Мухтарову, чтобы сразу же почувствовать, как сменится мой социальный статус. Ведь меня больше никогда не пустят за один стол с его красавицей-женой. И она будет смотреть на меня, как на остальных слуг – водителей, лакеев, поваров, мойщиков окон.

Я нервно ворочался на своем диване. Все-таки отец тысячу раз прав. В моем возрасте нужно думать о дальнейшей карьере. А если так получилось, что мой рост дипломата напрямую связан с моей женой, то, боюсь, без нее у меня ничего путного не получится. Хотя и жить дальше с этой истеричной бабой я не намерен. Другое дело, если ее отец сделает меня советником или послом, тогда можно еще немного и потерпеть. В конце концов, у посла такие возможности! Не обязательно, чтобы она все время была рядом со мной. Ей нравится ездить на родину, навещать свою родню, летать в Америку, где живет ее старшая сестра. Пусть только ее папаша поторопится, терпеть его дочку в качестве обычного атташе по культуре я долго не буду. Это слишком ничтожная плата за такое испытание.

– Ильгар! – услышал я ее нетерпеливый голос. Вот так и думал – она первая меня позовет. Конечно, ей тоже хочется нормального общения. В ее возрасте я вообще ежедневно лез на стенку. А она молодая, красивая женщина. И конечно, ей нужен мужчина.